Надо сказать, Папабир, любит подьебать.
И своих тоже. Это удручает. Среди своих так быть не должно, ИМХО.

Не люблю полевые работы. Ненавижу эту, сука, трудовую повинность.
Земля. Ее всегда мало. Ее нужно еще. И...И купили себе дед и бабка еще надцать соточек, на гадостьрадость детям и внукам.

Сядут на пенечек, бывает, и советы дают.
-Внучик, что это ты ленишся? Помагай отцу.

Нет, может это и незаметно, но я тут,сука, вьебываю не меньше остальных.

Надцать соточек были лакомым кусочком, учитывая тот факт, что они были в акурат между нашим огородом и домом. Но что такое земля, которая не обрабатывалась 10 лет? При том добрая ее половина засажена нахер никому не нужными сливами. Из их плодов только самогон и варить.
Деревья спилены. Теперь нужно выкорчевать пни. Более сорока, не помню уже. А еще ранняя весна, земля промерзшая. Кароче, стрелять-колотить...

Радосный момент перекура, сидим, отдыхаем. Папабир дымит. Я смотрю в пустоту.
-Ничего, сынок, не волнуйся. Твой труд не пропадет даром. Это я все тебе оставлю...
Улыбается, довольный. Бабка тоже рядом ржет.
Ничего я ему не ответил. Но слезы из глаз брызнули. Брызнули и перестали. Я стойкий. Я это выдержу.
....
Не знаю, как я перенесу этот раз. На солнце быть нельзя теперь. На жаре тоже. Дядька сказал, что не приедет. Итого три бойца нас. Блин, если там меня скрючит, завещаю похоронить по центру этого, сука, огорода...